Эксперт АНО "Томский центр экспертиз" Смирнова С.В.
Совершенствование механизма привлечения судебных экспертов к уголовной ответственности, предусмотренной статьей 307 УК РФ
При выполнении судебной экспертизы эксперт всегда предупреждается об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения по статье 307 УК РФ, о чем он дает соответствующую подписку.
Удельный вес осужденных по статье 307 УК РФ относительно других составов преступлений против правосудия неуклонно снижается с 20% в
Объективная сторона преступления, предусмотренного статьей 307 УК РФ, заключается в даче заведомо ложного заключения или показания эксперта, а также заведомо ложном показании специалиста.
Достаточно полно охарактеризовал заведомую ложность заключения эксперта Белкин Р.С., который указывал, что она «может выражаться в сознательном игнорировании или умалчивании при исследовании существенных фактов и признаков объектов экспертизы, в искаженном описании этих фактов и признаков, заведомо неправильной их оценке или заведомо неверных действиях и операциях по их исследованию, умышленно неверному выбору экспертной методики или ее применению» [3, с.322].
Часть 1 статьи 307 УК РФ в действующей редакции сформулирована следующим образом: «Заведомо ложные … либо заключение или показание эксперта, показание специалиста, а равно заведомо неправильный перевод в суде либо при производстве предварительного расследования - наказываются …». Буквальное толкование данного положения позволяет утверждать, что эксперт несет уголовную ответственность за заведомо ложное заключение или показание при производстве экспертизы на стадии предварительного расследования, а также в суде. В таком случае из сферы правового регулирования выпадает деятельность судебного эксперта по производству судебной экспертизы в рамках судебного разбирательства, но не в самом суде. Согласно положениям действующих процессуальных кодексов судебная экспертиза проводится в судебном заседании или вне заседания, если это необходимо по характеру исследований, либо при невозможности или затруднении доставки материалов или документов для исследования в заседании. Практически все виды судебных экспертиз в гражданском, административном, арбитражном судопроизводствах проводятся вне суда, вне судебного заседания. Правоприменение в настоящее время допускает расширительное толкование положений части 1 статьи 307 УК РФ и распространяет их на проведение экспертизы не только в судебном заседании, но и во вне его. Широкое толкование уголовной нормы нарушает конституционное и признанное международным сообществом положение о том, что расширительное толкование должно применяться в отношении прав и свобод, но недопустимо при толковании юридических запретов. Также при такой формулировке исключается уголовная ответственность эксперта за дачу заведомо ложного заключения при проведении экспертиз в рамках НК РФ, ТК Таможенного союза, Основ законодательства о нотариате. При проведении экспертизы по делам об административных правонарушениях в соответствии с нормами КоАП РФ за дачу заведомо ложного заключения эксперт несет ответственность в соответствии со статьей 17.9 КоАП РФ. Видится, что общественная опасность действий по подготовке и выдаче заведомо ложного заключения экспертом велика, в том числе и в рамках дел об административных правонарушениях, соответственно, такое деяние должно подпадать под действие норм УК РФ.
Также в настоящее время отсутствуют нормы, устанавливающие ответственность эксперта при проведении экспертизы в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд (статья 41 Федерального закона от 05.04.2013 г. № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд»). В настоящее время завершены общественные обсуждения по двум законопроектам, предусматривающим внесение изменений в КоАП РФ и УК РФ в части установления соответственно административной и уголовной ответственности экспертов за дачу заведомо ложных заключений, выполняемых при производстве экспертиз в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд. Видится необходимость установления только уголовной ответственности за заведомо ложные заключения, подготовленные в данной сфере.
Также действующее законодательство не предусматривает ответственность эксперта при проведении экспертиз по делам о нарушении антимонопольного законодательства, рассматриваемым антимонопольной службой в порядке, установленном Федеральным законом от 26.07.2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции».
В литературе высказывается несколько предложений по совершенствованию статьи 307 УК РФ. Например, Будаева Е.В. [4] предлагает исключить заведомо ложное заключение эксперта из объективной стороны статьи 307 УК РФ, так как заключение эксперта является доказательством, закрепленным на материальном носителе, соответственно должно квалифицироваться по статье 303 УК РФ. С данным предложением согласиться весьма затруднительно, так как не всегда заключение эксперта закреплено на материальном носителе. Так, статья 82 КАС РФ допускает возможность дачи экспертом заключения в устной форме. К тому же судебная практика и по другим видам судопроизводства свидетельствует о возможности дачи заключения экспертом в устной форме с отражением выводов в протоколе судебного заседания. Довольно часто такая ситуация складывается, когда в ходе допроса эксперта по результатам первичной экспертизы возникает необходимость в проведении дополнительной экспертизы, и имеется объективная возможность ее проведения непосредственно в судебном заседании. Таким образом, исключение из объективной стороны статьи 307 УК РФ упоминания о заведомой ложности заключения эксперта приведет к тому, что из сферы уголовной ответственности выпадут ложные заключения эксперта, данные в устной форме.
Еще одно предложение о совершенствовании статьи 307 УК РФ высказано Косяковой Н.С. [5, с.66-74], которая считает, что нельзя уравнивать ответственность за дачу заведомо ложного заключения эксперта в уголовном процессе и гражданском: последствия ложного заключения в уголовном судопроизводстве, по ее мнению, гораздо серьезнее (лишение человека свободы). В связи с чем, ею предлагается за дачу экспертом ложного заключения в рамках гражданского судопроизводства установить административную ответственность. С предложением данного автора согласиться не представляется возможным, так как гражданское и арбитражное судопроизводство в условиях рыночной экономики особенно важно, предметом споров порой являются многомиллиардные суммы, и от правосудного решения суда во многом зависит судьба организаций и физических лиц. Или, например, как можно умалить последствия ложного заключения эксперта-психолога по делам, связанным со спорами о детях.
Авторы Горелик А.С., Лобанова Л.В. [6, с.303] видят существенный недостаток в формулировке примечания к статье 307 УК РФ: исходя из буквального смысла, заложенного в примечании, чтобы эксперт был освобожден от уголовной ответственности, достаточно заявить о ложности данного заключения, что является существенным, но, по их мнению, недостаточным для оказания реальной помощи суду. Авторы предлагают дополнить примечание к данной статье указанием на то, что для освобождения от уголовной ответственности, кроме признания в ложности данного заключения, необходимо дать правдивое заключение эксперта. Позиция авторов вполне логична и обоснованна. Но, учитывая степень общественной опасности данных деяний, представляется, что, в случае с судебными экспертами, возможность освобождения их от уголовной ответственности в связи с добровольным признанием в совершенном преступлении, должна быть исключена из примечания к статье 307 УК РФ, а сам факт признания необходимо рассматривать лишь как обстоятельство, смягчающее наказание.
Часть 2 статьи 307 УК РФ содержит один квалифицирующий признак «деяния, соединенные с обвинением лица в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления». Рядом авторов обоснованно высказываются предложения о расширении квалифицирующих признаков данного состава преступления. Например, Дворянсков И.В. [7] предлагает в качестве квалифицирующих рассматривать: причинение тяжких последствий (длительное содержание невиновного под стражей, осуждение к большому сроку лишения свободы и т.п.) и совершение преступления группой лиц по предварительному сговору. Горелик А.С., Лобанова Л.В. [6, с.303] предлагают «вернуть» в статью 307 УК РФ создание искусственных доказательств обвинения, которое было в аналогичном составе статьи 182 УК РСФСР 1960 года. Также в качестве квалифицирующего признака необходимо рассматривать совершение преступления из корыстных побуждений.
В литературе со ссылками на зарубежный опыт озвучиваются предложения об усилении санкции статьи 307 УК РФ [8, с.284-287]. Данное предложение вполне обоснованно, поскольку размер санкции в настоящее время, не пропорционален степени общественной опасности данного преступления.
Таким образом, видится необходимость внесения изменений в статью 307 УК РФ.
Список использованной литературы:
1. Официальная статистика Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации за
2. Официальная статистика Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации за
3. Белкин Р. С. Курс криминалистики : Частные криминалистические теории. В 3-х томах. Т.
4. Будаева Ю. В. Уголовно-правовые проблемы борьбы с фальсификацией доказательств [Электронный ресурс] : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2004 // Электронная библиотека диссертаций. Электрон. дан. [Б. м.], 2007-2016. URL: http://www.dissercat.com/content/ugolovno-pravovye-problemy-borby-s-falsifikatsiei-dokazatelstv (дата обращения: 11.11.2016).
5. Косякова Н. С. Лжесвидетельство // Государство и право. 2001. № 4. С. 66-74.
6. Горелик А. С., Лобанова Л. В. Преступления против правосудия. СПб., 2005.
7. Дворянсков И. В. Преступления, нарушающие процессуальные условия получения доказательств [Электронный ресурс] // ООО «К-Пресс». Электрон. дан. [Б. м.], 1994-2016. URL: http://www.k-press.ru/bh/2003/2/dvoryanskov/dvoryanskov.asp (дата обращения: 06.01.2017).
8. Быканов М. Лжесвидетельство - враг правосудия // Законность. 2006. № 5. С. 26-27 ; Спектор Л. А. Заведомо ложные показание, заключение эксперта, специалиста или неправильный перевод как препятствие осуществления правосудия // Пробелы в российском законодательстве. 2009. № 4. С. 284-287.